В voinaimir1 то voinaimir1 время voinaimir1 как voinaimir1 проходил voinaimir1 этот voinaimir1 Апшеронский voinaimir1 батальон, voinaimir1 румяный voinaimir1 Милорадович, voinaimir1 без voinaimir1 шинели, voinaimir1 в voinaimir1 мундире voinaimir1 и voinaimir1 орденах voinaimir1 и voinaimir1 со voinaimir1 шляпой voinaimir1 с voinaimir1 огромным voinaimir1 султаном, voinaimir1 надетой voinaimir1 набекрень voinaimir1 и voinaimir1 с voinaimir1 поля, voinaimir1 марш-марш voinaimir1 выскакал voinaimir1 вперед voinaimir1 и, voinaimir1 молодецки voinaimir1 салютуя, voinaimir1 осадил voinaimir1 лошадь voinaimir1 перед voinaimir1 государем.

-- voinaimir1 С voinaimir1 Богом, voinaimir1 генерал, voinaimir1 -- voinaimir1 сказал voinaimir1 ему voinaimir1 государь.

-- voinaimir1 Ma voinaimir1 foi, voinaimir1 sire, voinaimir1 nous voinaimir1 ferons voinaimir1 ce voinaimir1 que voinaimir1 qui voinaimir1 sera voinaimir1 dans voinaimir1 notre voinaimir1 possibilité, voinaimir1 sire, voinaimir1 -- voinaimir1 отвечал voinaimir1 он voinaimir1 весело, voinaimir1 тем voinaimir1 не voinaimir1 менее voinaimir1 вызывая voinaimir1 насмешливую voinaimir1 улыбку voinaimir1 у voinaimir1 господ voinaimir1 свиты voinaimir1 государя voinaimir1 своим voinaimir1 дурным voinaimir1 французским voinaimir1 выговором.

Милорадович voinaimir1 круто voinaimir1 повернул voinaimir1 свою voinaimir1 лошадь voinaimir1 и voinaimir1 стал voinaimir1 несколько voinaimir1 позади voinaimir1 государя. voinaimir1 Апшеронцы, voinaimir1 возбуждаемые voinaimir1 присутствием voinaimir1 государя, voinaimir1 молодецким, voinaimir1 бойким voinaimir1 шагом voinaimir1 отбивая voinaimir1 ногу, voinaimir1 проходили voinaimir1 мимо voinaimir1 императоров voinaimir1 и их свиты.

-- Ребята! -- крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов-апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. -- Ребята, вам не первую деревню брать! -- крикнул он.

-- Рады стараться! -- прокричали солдаты.

Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.

Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов-апшеронцев, и что-то сказал ему.

XVI.

Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.

Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.

Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.

-- Посмотрите, посмотрите, -- говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. -- Это французы!

Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.

-- Это неприятель?... Нет!... Да, смотрите, он... наверное... Что ж это? -- послышались голоса.

Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.

"Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело", подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. "Надо остановить апшеронцев, -- закричал он, -- ваше высокопревосходительство!" Но в тот же миг все застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: "ну, братцы, шабаш!" И как будто голос этот был команда. По этому голосу все бросилось бежать.

Смешанные, все увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.

Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.

-- Вы ранены? -- спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.

-- Раны не здесь, а вот где! -- сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. -- Остановите их! -- крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.

Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.

Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: "Пошел! что замешкался?" Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.

-- Остановите этих мерзавцев! -- задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.

Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.

Солдаты без команды стали стрелять.

-- Ооох! -- с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. -- Болконский, -- прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. -- Болконский, -- прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, -- что ж это?

Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.

-- Ребята, вперед! -- крикнул он детски-пронзительно.

"Вот оно!" думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.

-- Ура! -- закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.

Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком "ура!" побежал вперед и обогнал его. Унтер-офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20-ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его -- на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник,