отпустил аббата voinaimir1 и voinaimir1 сказал voinaimir1 молодому voinaimir1 человеку: voinaimir1 "Теперь voinaimir1 ты voinaimir1 поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на все согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога". Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
-- Но он масон должен быть, -- сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
-- Все это бредни, -- остановил его опять князь Андрей, -- поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?...
-- Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире... это нехорошо...
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что-нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
-- Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, -- сказал он.
-- Это-то и было бы прекрасно, -- сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
-- Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет...
-- Ну, для чего вы идете на войну? -- спросил Пьер.
-- Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду... -- Oн остановился. -- Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь -- не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
-- Отчего, я часто думаю, -- заговорила она, как всегда, по-французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, -- отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
-- Я и с мужем вашим все спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, -- сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
-- Ах, вот я то же говорю! -- сказала она. -- Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему все говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На-днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: "c'est ça le fameux prince André?" Ma parole d'honneur! -- Она засмеялась. -- Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель-адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
-- Когда вы едете? -- спросил он.
-- Ah! ne me parlez pas de ce départ, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, -- заговорила княгиня таким капризно-игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. -- Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения... И потом, ты знаешь, André? -- Она значительно мигнула мужу. -- J'ai peur, j'ai peur! -- прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто-то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
-- Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, -- сказал он.
-- Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из-за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
-- С отцом и сестрой, не забудь, -- тихо сказал князь Андрей.
-- Все равно одна, без моих друзей... И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
-- Все-таки я не понял, de quoi vous avez peur, -- медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
-- Non, André, je dis que vous avez tellement, tellement changé ...
-- Твой доктор велит тебе раньше ложиться, -- сказал князь Андрей. -- Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
-- Что мне за дело, что тут мсье Пьер, -- вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. -- Я тебе давно хотела сказать, André: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
-- Lise! -- только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
-- Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я все вижу. Разве ты такой был полгода назад?
-- Lise, я прошу вас перестать, -- сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, все более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
-- Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал... отчего... потому что... Нет, извините, чужой тут лишний... Нет, успокойтесь... Прощайте...
Князь Андрей остановил его за руку.
-- Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
-- Нет, он только о себе думает, -- проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
-- Lise, -- сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое-беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но